А.Д. Вагапов

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ СУФФИКСА -ЧА // -ЧИ В КАВКАЗСКИХ ЯЗЫКАХ

Занимаясь вопросами этимологии нахских слов, обозначающих лиц по роду деятельности, мы обратили внимание на то, что в чеченском языке агентивные суффиксы присоединяются не к основе именительного падежа существительных, а исключительно к основе родительного падежа. Например, чеч. хехуо ‘охранник, сторож’ образовано с помощью суф. лица -хуо от основы род. п. хē^н существительного ха ‘охрана, стража’. Отсюда следует, что хехуо надо понимать как ‘охраны хуо’ (об элементе -хуо см. ниже).

Чеч. тIемалуо ‘боец, воин’ образовано с помощью суф. лица -луо от основы род. п. тIема^н существительного тIуом ‘война’, исторически восходящего к тIам. Следовательно, тIеман-луо – это буквально ‘войны луо’. Точно также белхалуо ‘рабочий’ – от белхан луо ‘работы луо’, где белхан – форма род.п. от буолх ‘работа’ (< *балх).

Следующим агентивным суффиксом чеч. языка является -ча в словах: нахарча ‘плугарь’, пондарча ‘пандурист, гармонист; балалаечник’, вотанча ‘ударник’, зурманча ‘флейтист, зурнач’, хелхарча ‘танцор’, Iилманча ‘ученый’, говзанча ‘специалист’, хьекъалча ‘умница’. Во всех этих лексемах производящей основой выступает субстантив в род. падеже: нахаран-ча, пондаран-ча, вотанан-ча, зурманан-ча, хелхаран-ча, Iилманан-ча. Поскольку чеч. язык не терпит многосложных слов, в этих основах произошла полная редукция флексии род. п. -ан.

Теперь, если предположить, что словообразовательные суф. -хуо, -луо, --ча образованы от полнозначных слов с семантикой ‘мужчина, человек’, мы получим следующие этимологии: хехуо ‘сторож’, бувально ‘охраны человек’ (т.е. ‘человек охраны’), белхало ‘рабочий’, буквально ‘работы человек’, пондарча ‘пандурист’, дословно ‘пандуры человек’. В качестве наиболее яркой типологической параллели к сказанному можно указать на английский суффикс манн в словах barman ‘бармен’, horseman ‘всадник’, sportsman ‘спортсмен’, policeman ‘полисмен’, seaman ‘моряк’. Как известно, этот суффикс восходит к полнозначному английскому слову в значении ‘мужчина, человек’. 

Действительно, поиски показали, что рассматриваемые суффиксы -хуо, -луо, -ча, а также примыкающий к ним оттопонимический суф. -уо в местных субэтнонимах билтуо, гунуо, гендаргнуо с достаточной степенью вероятности могут быть возведены к знаменательным словам, означающим ‘мужчина, человек’. Например.

-Луо ‘суффикс лица, образующий сущ. по роду деятельности’. Восходит к основе лав ‘раб (божий), человек’, представленной, на наш взгляд, в чеч. лу ‘косуля’ (см. ниже), арч. ло ‘мальчик, парень’, шумер. лу ‘человек’, а также, возможно, и в слав. *slav- // *slov- ‘мужчина, человек, славянин’, лат. sclav ‘раб’ (< *slav ‘мужчина’, ‘мужик’, ‘раб, работник’).

-Уо ‘суф. лица, образующий сущ. от топонимических названий’ (инг. -уо, ц.-туш. -ов). Представлен в большинстве тайповых названиях, таких как: белгIатуо, харачуо, шаруо и т.д. На наш взгляд, восходит к форме -ав, соответствующей адыг. *-ŷы ‘человек’ (в шы-уы ‘всадник’, гъуэ-уы ‘глашатай’), абаз. гIуы, абх. *ωуы ‘человек’ (Шагиров, I: 22, 136; II: 139); и далее парф. -av, согд. -au ‘суф. лица’ (ОИЯ). Некоторые исследователи видят здесь показатель класса мужчин -ва, который, на наш взгляд, трудно отделить от глагола-связки ва ‘есть, суть’.

-Хуо ‘суффикс лица’ (инг. -хуо, ц.-туш. -хов). Возможно, связано с ахв. ххеве, ххиву, ххув // ххив ‘муж’, инхокв. Хо1 ‘муж’ (Кибрик, 1990, 59), адыг. хъу ‘самец’, каб. гъу ‘суффикс лица’, абх. Iуы, абаз. гIуы ‘человек’ (Шагиров II 112, 130).

-Ча ‘суффикс, образующий названия лиц по роду деятельности, характеру и другим признакам’. Вайнах.: инг. -ча. До недавнего времени безоговорочно считался заимствованным из тюрк. языков, ср. кум. -чы, карач.-б. -чы, азер. -чы, ног. -шы.

Однако, на почве тюркских языков этот суффикс не получил удовлетворительного объяснения. В то время как, на кавказской почве он может быть возведен к корню *ча // *чи // *чу, представленному в авар. чи ‘человек’, диал. ‘муж, мужчина’, лак. чу ‘человек’ (СИЛДЯ, СКЯ), чув ‘муж, мужчина’ (РЛС, 1987: 179), балх. диал. чу ‘муж, мужчина’ (Комри, 2010: 70-71). Аффриката ч в этих основах, на наш взгляд, восходит к смычному к, представленному в чеч. кa ‘баран’, хинал. ки ‘самец, баран’, авар. диал. кви, ку ‘баран’, дарг. чирах. ку, лак. ку ‘баран’ (СИЛДЯ, СКЯ, Кибрик 63, 64; Комри, 2010: 71). То есть, мы полагаем, что чеч. кa ‘баран’ дало чеч. ча ‘самец, медведь; мужчина’, авар. ки ‘баран’ дало авар. чи ‘человек’, лак. ку ‘баран’ > лак. чу ‘мужчина, человек’.

Развитие понятия ‘мужчина, человек’ на базе понятия ‘самец’, как правило, ‘самец рогатого животного (оленя, козла, барана)’, не должно вызывать сомнений, поскольку такое развитие значения, как показывают факты, является одной из семантических универсалий. Сравните, в частности, примеры:

1. Анд. кун, куми, чеч. ка ‘самец, баран-вожак’, род.п. коьман ‘мужской, самцовый’ от куоме^н при чеч. куомах ‘мужлан’, а также Коми коми ‘мужчина, коми’.

2. Энецк. мар ‘самец дикого северного оленя’ – чеч. мар ‘муж’, марийск. мари ‘муж, мужчина; мариец’ (Ф II 606); лезг. мирг ‘олень’ (Саадиев 1986: 128) – дарг. марг ‘мужчина, самец’, сван. mare ‘мужчина’, франц. mari ‘муж’.

3. И.-е. *er- ‘баран, козел’, *ar- ‘мужской, мужчина’: лат. аries ‘баран’ (Маковский, 1996: 386, 387; 2004: 24, 245), нах. *ari ‘самцовый, мужской, воинственный человек; баран’ > чеч. era ‘мужской’; ‘нехолощенный, некастрированный, племенной (бык, баран и т.д.)’, диал. ари, ц.-туш. айр`ли ‘баран (производитель)’ < *arli. Возможно, это ностратическое слово, ср. баскск. ar ‘самец, мужчина’, тюрк. эр // ар ‘мужчина, муж’ (тур. эр, кум. эр, карач.-б. эр, азер. эр ‘муж, мужественный’, ногайск. эр ‘мужской’, эри ‘муж’).

4. Чеч. буож ‘козёл’ (диал. буог, пранах. *buoga ‘мужчина; вельможа, вожак’) – чеч. буожа ‘мужчина’, мн. буожарий ‘мужчины’, буожабер ‘мальчик, ребенок мужского пола’. Сюда же относятся арчин. bak’ ‘баран’, дарг. бекI ‘голова’, лак. бакI ‘вершина; голова, главарь, вожак’, и.-е. *buog ‘козел’ (лит. buože ‘голова, горб’, buožis ‘головастый человек’, aнгл. buck ‘олень-самец’, сленг. buck ‘парень’, bucks ‘деньги, баксы’ < ‘скот’).

5. Нах. *sag ‘олень; мужчина’ (бац. sag ‘олень’) > чеч. sai ‘олень’ – чеч. sag // stag // tag ‘мужчина’ (> др.-англ. secg ‘мужчина, человек’, англ. stag ‘самец оленя; биржевой спекулянт’, stag-party ‘мужская вечеринка’).

6. Дарг. (Хаджалмахи) хIякIва ‘осленок’ (ОЛДЯ, 1984: 96) – ахв. экIва ‘мужчина’, чам., тинд., багв. гьекIва ‘мужчина, муж’ (ОЛДЯ 1984: 22-23) < прадаг. *segwa // *sek’wa ‘осел; мужчина’ (= нах. *sag ‘олень; мужчина’).

7. Пранах. *var, чеч. vir ‘осел’ – др.-англ. wer ‘мужчина’, лат. vir ‘мужчина’ (Campbell 276), мегр. viri ‘крыса’, груз. viri ‘осел’, лак. виричу ‘герой’. Этимологическое значение корня – ‘сильный’.

8. Лат. caper ‘козел’ – греч. kapri ‘разъяренный человек; кобель’, kapros ‘кабан, вепрь’, рус. и.с.м. Капран ‘мужчина, мужик’ (Федосюк, 1972: 87).

Таким образом, мы полагаем, что чеченский агентивный суф. -ча восходит к несохранившемуся знаменательному слову *ча ‘человек’, которое в свою очередь, возводится к названию барана-вожака ка. К.З. Чокаев считает, что элемент ча сохранился в чеченском слове ча ‘медведь’, мотивируя это тем, что медведь якобы был пракавказским тотемом, поэтому де первобытный человек не отделял себя от своего тотема и называл себя и медведя одним словом ча ‘человек-медведь’. Нас больше привлекает мысль, по которой медведь ча и баран ка могут быть связаны по признаку шерстистости, ср. чеч. чуо ‘волос’, куо ‘колос’.  Достаточно вспомнить, что медведь – косматый, а баран – это животное, которое дает шерсть.

В отличие от чеченского языка, доказательство связи аварского «суффикса» чи с авар. чи ‘человек’ практически не представляет трудностей, что и продемонстрировано блестящим образом М.Д. Хангереевым (2004: 18-29; 2010: 189-195). Остается только удивляться, как такой серьезный материал в пользу исконности агентивного суффиксоида -чи в аварском языке до сих пор оставался вне поля зрения исследователей.

В пользу исконности суф. -ча в чеченском языке, точнее в пользу того суф. -ча не является заимствованием из тюркских языков, говорят следующие факты. В чеченском языке на фоне большого количества заимствований из тюркских языков практически нет тюркских заимствований с суффиксом -ча. Против заимствованного характера этого суффикса в чеченском языке свидетельствует, на наш взгляд, и его огласовка: ни в одном из чеченских диалектов не представлена форма -чи, а только -ча.

В чеченском языке, как и в аварском, слова с суф. -чи могут иметь разные словообразовательные модели:

1) имя существительное в родительном падеже + -ча: маларча ‘пьяница, выпивоха’ < маларан+ча. Это основной тип, все остальные встречаются очень редко.

2) Имя существительное в именительном падеже + -ча: къонахча ‘молодец, рыцарь, джигит’ (ср. къонахчалла ‘рыцарство, геройство, мужество’), ср. к семантике авар. бахIарча ‘герой’ от бахIар ‘молодо’;

3) имя прилагательное + -ча: диканча ‘хорошист’, тIехдиканча ‘отличник’;

4) имя числительное + -ча: пхеанча пятерка (в картах); *пятерочник (не документировано), иссанча ‘девятка в картах’, иттанча ‘десятка в картах’ (Мациев, 1961);

5) глагол в повелительном наклонении + -ча: хьадалча ‘шестерка, тот, кто на побегушках (у кого-то)’, ср. авар. вортачи ‘человек на побегушках’ (Хангереев).

         Подводя итог, можно сказать, что чеченский агентивный суф. -ча во всех отношениях (этимологически, типологически и т.д.) сближается с аварским суффиксоидом -чи, а не с тюркским суффиксом лица -чы.

         Не исключено, что тюркский суф. -чы имеет своим источником аварский суффиксоид -чи ‘человек’. С культурно-исторической точки зрения это вполне возможно, если допустить, что под историческими аварами могли скрываться, в том числе, и предки современных аваро-андо-дидойских народов. У древних летописцев были весьма скромные познания в лингвистической генеалогии.

Литература

М.Д. Хангереев. О так называемом словообразовательном суффиксе -чи в аварском литературном языке.

К.З. Чокаев. К генезису одного форманта косвенных падежей в вайнахских языках // Падежный состав и система склонения в кавказских языках. – С.203-210.

Башчы – баьчча

Г1азанча дежурный

Зурманча Зурнач

Хазанча казначей

Пелхьонча акробат