К ПРОИСХОЖДЕНИЮ ГИДРОНИМОВ ПРИЧЕРНОМОРЬЯ С КОРНЕМ ДОН

Ó Вагапов А.Д.

КНИИ РАН

arby555@yandex.ru

В статье рассматривается этимология названий рeк Дон, Прут и некоторых других.гидронимов. Ключевые слова: гидроним, этноним, скиф, алан, этимология, значение слова, внутренняя форма слова.

In article we analyse origin the name of rivers Don, Prut and some others. Keywords: hydronyme, ethnonym, alan, etymology, semantics.

ДОН – река в европейской части РФ, впадает в Азовское море. Гидроним объясняют из корня danu – «течь», отразившегося в иран. danu «река», др.-инд. danu – «сочащаяся жидкость», осет. don – «река, вода». Название родственно гидронимам ДНЕПР, ДНЕСТР, ДУНАЙ. Встречающееся у Геродота и Страбона древняя форма ТАНАИС отражает то же иранское слово [3, c. 85].

На основании связи осет. дон «река, вода» с указанными названиями рек делаются далеко идущие культурно-исторические выводы в пользу чуть ли не осетиноязычности мифических скифов Причерноморья. Однако этот классический иранский аргумент в свете новых данных  начинает серьезно хромать. Дело в том, что корень *dan // *dun в значении «низ, впадина, русло, вода, влага» представлен во многих других языках, в том числе и в славянских, семитских и нахских; ср. араб. д-н-у «низ, низина, низкий», данийа «быть низким», адна – «опускать вниз», дунйа – «низкий, низший, земной», египетск. даниуна, хеттск. аданаванай «народ Аданы, народ моря», др.-греч. данайой «данайцы, греки-мореплаватели» (отсюда «данайцев дары» – крылатое выражение, возникшее в связи с легендой о взятии Трои и Троянском коне), мифический ДАНАЙ – «бог источников, персонифицированный образ влаги», 50 дочерей Даная – Данаиды – это образ рек и водоемов, Данаид бочка – «бездонный сосуд, который в подземелье должны были наполнять дочери Даная в наказание за убийство своих мужей» [5, с. 51] – иносказательно «бездна земли, земное чрево, вбирающее в себя всю влагу, но не наполняющееся». Сюда же, а не к *дъбно, вопреки О.Н. Трубачеву [13, с. 174-175], относятся и рус. дно, донья, бездонный, бездна, болг. дáно, сербохорв. дáно, полабск. dånü «дно», словен. dána «дощечка дна бочки» с тем же чередованием звуков, что и в арабских д-н-у, дунйа, адна.

Обширный лексический материал, с интересующим нас корнем дают германские языки: др.-англ. denn – «нора», denu – «долина», (ср. нем. denne – «углубление, долина»), др.-фриз. dene – «вниз», скандинавск. Danir – «датчане, даны, жители низменности» и т.д., на основании которых восстанавливают герм. *danja-, *danjo-, *dani-, и.-е. *dhen- // *dhon-.

Изложенный материал позволяет выдвинуть более вероятную, чем иран. danu, осет. дон «вода, река», др.-инд. danu «капля» мотивировку названия ДОН, а именно: «низовье, обширное понижение, дно, поддон, бездна, бассейн, водоем». Отсюда дальнейшее развитие значения в сторону «водосток, мочажина, лужа, болото, озеро, разлив, половодье, большая река, море». Аналогичное семантическое развитие «низ» – «вода» – «море» отмечается в кабард. хы «море» из хы «спускаться», хэ «низ», в чечен. йах // йух – «низ, подол» при йаха, иеха «идти, течь», хи «вода, река», ср. также болг. нирец «яма, впадина, подземелье», русск. понырь «подземный поток», чечен. нир «понос» из «поток», урарт. неру, ассирийск. неру, араб. nahr «река, поток», и.-е. *ner- ‘(грязная) вода’, греч. Nerei [Нерей] «морское божество, олицетворение спокойного моря, отец 50 Нереид, которые, несомненно, являются олицетворениями источников, водоемов» (ср. выше объяснение имен ДАНАЙ, ДАНАИДЫ).

Наша этимология Дон из первоначального «дно, низ, низина, низовье», а следовательно, в пользу славянского происхождения этого гидронима, поддерживается синонимичными названиями АЗОВ и ТАНА. Действительно, топоним Азов от тюрк. азав, азаг, адаг «низ, низовье» (отсюда, на наш взгляд, этноним адыги – «жители низовий, насельники Азовского побережья – древние меоты», а также чечен. атагIа «долина, пойма реки»). Старое название Азова и Дона – Тана, ТАНАИС (если последнее не есть искаженное тюрк. тениз, тенгиз «море») в конечном счете связано с др.-чечен таIана, чечен. таьIана – «пониженный, низменный, низовой, придавленный, тихий» от глагола таIа – «понижаться, придавливаться, поникнуть». Гортанный звук «I» в этом слове отражается в тюркских и славянских языках то как ноль звука (ТААНА, ТАНА), то как заднеязычный взрывной «г» (ср. ТАГАНКА – приток Дона, ТАГАНРОГ). Видимо отсюда идет и скифская традиция величания Дона эпитетом «тихий», отразившаяся в наше время в названии романа М. Шолохова «Тихий Дон».

Первоначальное название ДОН относилось только к устью реки, а позже было распространено на всю реку. По устью получили свои имена и многие другие реки Причерноморья, такие как: др.-греч. ГИПАНИС «Kубань» (от и.-е. *geb «рот, пасть, отверстие», ср. чечен. гиба, род.п. гибанан «кувшин с широким горлышком»); Южный Буг, др.-русск. БОГЪ, который греки также называли Гипанисом, можно объяснить через и.-е. *bhog «изгибать, гнуть» (ср. чечен. буога «большая чаша, чан»).

Турецкое название Дона – ТУН может быть связано с чечен. тIун «влажный, сырой», тIуно «влага, сырость», ведь известно, что Азовское море в древности представляло сплошное болото, образуемое разливом Дона и Кубани, ср. географическое название ТАМАНЬ при адыг. тэмэн «плавни», тюрк. тоьмен «низкое, поемное место», таман «дно реки, озера», русск. туман «озеро, образуемое разливом реки», тимение – «болото» [11, с. ].

Днепр – река в Восточной Европе, впадает в Черное море. Славянское ДЪНЬПРЪ отражает более раннее название ДАНАПРИС, известное по греческим источникам с V в. до н.э. Название объясняли как сложное слово иранского происхождения: danu-apara – «задняя отдаленная река», вторая часть названия иногда толкуется как иранское apra – «водная глубь», тогда Днепр буквально означает – «глубокая река». По версии О.Н.Трубачева, славяне усвоили название Днепра не от скифов, а от фракийцев или даков, которые контактировали со скифами в районе среднего течения Днепра. Иранское (скифское) dаnu – «река» – было усвоено даками и попало в измененной форме к славянам с добавлением дако-фракийского элемента – ipr, который отражен в названиях рек: ИБР в Днепровском бассейне, ИБР в Болгарии и др. [3, с. 84; 13].

Если вторую часть гидронима Днепр связать со словом близким чечен. апар, апари, апри – «желоб, водосброс, водоспуск, водосток» (ср. осет. аепарын – «бросать, сбрасывать»), это позволит, на наш взгляд, уточнить существующую этимологию: ДАН АПАРИ // ДАН АПР – «река-желоб», «река с водосбросом», «низвергающаяся каскадом вода», то есть «река с порогами». Вспомним Днепровские пороги – характерную особенность Днепра, на которую и должны были обратить в первую очередь внимание те, кто давал имя реке. Отсюда, возможно, греч. ДАНАПРИС, где – «ис» греческое окончание, представленное также и в названии Дона – Танаис.

Древнерусское ДЪНЬПРЪ можно объяснить формой типа чечен. диал. (итумк.) иепари, иэпар: ДАН ИЭПАР, где оба «а» очень краткие, неопределенные гласные, которые в древнерусском могли отразиться или как ноль звука, или как редуцированный среднего ряда. Следует подчеркнуть, что чечен. апар // иэпар с долгим гласным в первом слоге и кратким во втором лучше объясняет акцентуацию древнерусского ДЪНЬПРЪ, чем осет. аеппарын – «сбрасывать» с обратным порядком качества гласных.

Первая часть гидронима Дан- – также лучше объясняется на материале чеченского языка. Мы имеем в виду то обстоятельство, что иран. dаnu «вода, река» содержит в корне долгий гласный «ā», который не мог быть передан в русском как редуцированный «ъ», в то время как нахское *дан с закономерным переходом а > у, д > тI трансформировавшееся в отмеченное выше чеченское тIун «влажный, сырой», имеет в корне краткий «а», во многих случаях соответствующий редуцированному гласному «ъ» в древнерусском. Ср. к фонетике чечен. IатIъIие «сиди (спокойно)» из Iад Iие, гIаттIамал дайа «лишить (всякого) терпения» из г1ад а, амал а дайа (д > тI), бун «курятник, шалаш, времянка» < бан, хьун «лес» < хьан, кур «рог» < кар, дукъ «хребет» < дакъ (а > у).

В семантическом отношении значение «влага», «влажность», восстанавливаемое нами для нахск. *дану на основании чечен. тIун «влажный, сырой», тIунуо «влага, сырость», является не менее подходящим этимоном названий рек, чем иран. danu «вода», о чем свидетельствуют гидронимы ВОЛГА (предположительно от русск. волглый «сырой, влажный», волога «влага»), МААС – река в Западной Европе (от и.-е. *mus- «влага, сырость»).

По поводу этимологии Днепр М. Фасмер [11, с. 518] со ссылкой на Миклошича предлагает сравнение русск. дно и ц.-слав. долоуперивъ, которое через греческое слово катофэрэс переводится как «спускающийся, уходящий вниз, наклонный, отлогий, покатый». Мы не знакомы с соответствующей работой Миклошича, однако мысль автора очевидна из сказанного: он имеет в виду  возможность образования Днепр из дно перивъ, где перивъ вторая часть слова долоуперив. Последнее предположительно является сложением др.-русск. доловь «вниз» (ср. русск. долой «вниз, прочь») и слова однокоренного с русск.-цслав. перу «лечу, двигаюсь», которое сравнивают с русск. парить, чеш. perej «сильное течение», греч. perao «проникаю, прорываюсь», что дает для долоуперивъ значение «вниз летящий, несущийся, стремительно падающий», а это вполне соответствует семантике вышеуказанного греч. катофэрэс.

Все это лишь подтверждает нашу этимологию ДНЕПРА как «реки, низвергающейся водопадом через пороги». Между прочим, в сочинении византийского императора Константина Багрянородного название Днепра указано как БАРУХ, под которым некоторые ученые видят искаженную передачу др.-русск. порог. Все это, а также сходная внутренняя форма «ниспадающая, падающая» у гидронима ПРИПЯТЬ – правого притока Днепра (ср. греч. propetes «ниспадающая вперед», др.-инд. prapat «торопиться, падать») укрепляет нас в вышеизложенном мнении.

Для тех, кому не терпится напомнить, что чечен. апари непременно должно быть заимствованием из иран. *ар «вода», арга «водный», приводим разнообразные нахские диалектные формы – ип, ипп, эпп, иэп «желоб, водопровод, русло, канал», топонимы с тем же корнем, которыми изобилует Чечено-Ингушетия – Априе, АпаратIе, Эпарашка, Эппиэ хьевха, Иеппал мехка [10, с. 212]. Многочисленные примеры из других языков  (арм. ап «берег, край», хетт. uappu «речной берег», урарт. (е)пели «канал», якут. аппа «глубокий овраг», апа, апка «овраг, ущелье, лог, долина») и т.д., свидетельствуют о том, что первоначальным значением слова ап // ип было не «вода, река», а «канал, русло, желобок».

Следовательно, если и можно говорить о заимствовании, то речь должна идти об обратном его направлении: из хуррито-урартского или другого древнего языка Передней Азии в древнеиранский (ср. еще урарт. ибириани «орошаемый» и араб. Iаббар-ат «труба под ж.д. полотном для протока воды» от корня Iабара «переходить, пересекать, переправлять»), которые возможно имеют не последнее отношение к вышеупомянутым рекам ИБР в бассейне Днепра и ИБЪР в Болгарии, а также к двум ИБЕРИЯМ (на Кавказе и Пиринеях), в обоих случаях обозначающим «ПРОХОД, ПЕРЕХОД».

Некоторых ученых, привыкших объяснять все гидронимы Причерноморья через индоиранские языки, наверное, удивляет наши попытки находить  параллели к названиям ряда рек этого региона в языках традиционно не относящихся к иранским. Думаем, что особенно тут удивляться нечему, потому что факты, которые, как известно, вещь упрямая, говорят о том, что представления о скифах как о чистых индоиранцах являются однобокими. В этом еще раз можно убедиться на примере «аланской» реки ПРУТ.

Как пишет в своей книге «Происхождение имен рек и озер» Р.А. Агеева, «Прут – река в европейской части СССР и Румынии, левый приток Дуная. Упоминание о ней впервые встречается у Геродота в формах Пората, Пюретос. Названия иранского происхождения со значениями «широкий», «брод», сохранилось осетинское слово форд (фурд) – «большая река, море» от этого же корня. На древних римских картах Прут обозначался также как Alanus fluvius «Аланская река» от наименования иранского племени аланы [2, с. 87].

По названию этой реки Пората иранист В.И. Абаев восстанавливает скифское слово пората «река», но при этом замечает, что «в скифский язык попало, возможно, из какого-то другого языка, так как надежных иранских соответствий не видно» [1, c. 177]. Тут бы в пору упомянуть чечен. хIорд / хIурд «море», однако автор не делает этого, считая, видимо, чеченские слова заимствованными из осетинского с «закономерным» переходом осет. ф в чечен. хI. Между тем, это предположение не является безупречным. Действительно, зачем понадобилось чеченцам, запертым в ущелье и «не видевшим белого света и синего моря» заимствовать у осетин две формы этого слова: восточноосет. (ирон.) фурд и западноосет. (дигор.) форд? И это в то время, когда в самом осетинском с незапамятных лет в значении «море» используется не «аланское» форд, а заимствованное из тюркских языков денджиз. Чем объяснить, что только один народ – вайнахи – «заимствовали» у осетин понятие моря?

Чечен. диал. (аккин.) хIоьрд скорее напоминает скандинавское фьорд «морской залив», чем осет. форд «большая река, море», с которым  чеченское слово расходится и в семантике, у чечен. хIоьрд отсутствует значение «большая река». О перспективности последнего сближения сигнализируют и некоторые другие германо-нахские лексические встречи: готск. hansa «военный отряд, множество», hunths ‘добыча, трофей’ (ст.-швед. hanna ‘добывать’, каринт.-швейц. hans ‘сбор, подать’, др.-англ. hos ‘свита’, hudh ‘добыча’, др.-в.-нем. heri-hunta ‘военная добыча’ > др.-польск. chansa ‘грабеж’, рус. хуса ‘набег’) – др.-чечен. hans «военная добыча, трофей» (> huons // huonc) – осет. фос/фонс «скот, имущество»; готск. hus «дом» – чечен. husam «дом, жилище» – др.-русск. хызъ «дом» – осет. фусум // фысым «хозяин, ночлег»; готск. magan «мочь» – чечен. magan «мочь» – слав. magati «мочь», шведск. skar «морской утес, скала» (< прагерманск. *skarja) – чечен. чхар «глыба, валун, обломок скалы» – русск. шхер, шхеры «прибрежные скалы» [7, c.47-48] и т.д. Таким образом, есть все основания (фонетические, семантические и культурно-исторические) считать, что чеченские слова (за исключением глагола маган «мочь») заимствованы из готского языка. Последние островки готского населения сохранялись в Крыму вплоть до XVI века. Уместно напомнить, что польский ученый Ян Потоцкий на основании лингвистических и прочих данных склонялся к выводу о переселении предков чеченцев на Кавказ из Крыма в I-VI вв.н.э [4, c.100]. Конечно, речь может идти только о возвращении части чеченского населения на Кавказ.

Но вернемся к нашим аланам, вернее к их реке Прут. Mакс Фасмер [11] сравнивает это название с авест. перетсу «широкий» и перету «брод», отсюда следует, что внутренняя форма этого гидронима «широкая». Мы не располагаем геофизическими характеристиками реки Прут, но тем не менее «осмеливаемся» заметить, что она не шире Дуная, Днестра, Днепра, Дона, поэтому характеристика «широкая» для этой реки вызвала у нас некоторые сомнения. С целью развеять их мы продолжили свои поиски, которые привели к следующим результатам: и.-е. *prut «фыркать, прыскать», герман. *frut «пениться, кипеть» (швед. frudo «пена, волны», англ. froth «пена, пениться, кипеть» и т.д.), авест. fraotat-aspa «с фыркающими конями», др.-инд. prothati «фыркает, прыскает (о коне)», слав. прудъ «поток, напор, быстрое течение» и далее араб. корень ф-р-тI «изобиловать, бить ключом, вырываться наружу, быть чрезмерным», откуда, возможно, араб. ал-фурату, ассирийск. пратI, др.-перс. ufrata «река ЕВФРАТ». Все это дает нам основание с достаточной долей вероятности предполагать, что река ПРУТ получила свое название по стремительному, быстрому течению. Не случайно ее название в греческом было передано как пюретос «лихорадка, горячка», как не случайно и то, что геродотовское название Пората созвучно с русским порáтый «бойкий, сильный, быстрый» [12, c. 141]. Если теперь для этнонима АЛАН, который бесспорно является собирательным названием горцев Центрального Кавказа, принять мотивирующее значение «горячий, вспыльчивый, необузданный, свирепый», то под первой частью гидронима аланус флювиус также можно будет распознать эпитет «бурная, стремительная, кипучая», а не «аланская», и тогда все становится на свои места.

Мысль о том, что этноним алан означает «горячий, вспыльчивый, борзый» поддерживается не только хетт. allan «вспыльчивый, горячечный, распаляющийся, разгоряченный», караим. алангасар «вспыльчивый хазар?» (сопоставлено с именем гуннского князя Чатгасар, Чатын хазр, Читар хазр < чуваш. čatar- xazar ‘вспылчивый хазар’) [4, с. 48], готск. alan «гореть» и т.д., но и рядом синонимичных образований, как-то:

1. Ас // асс «алан», авест. аsu «быстрый», asu-aspa ‘быстроконный’ (эпитет скифов), араб. Iаса «не повиноваться, бунтовать», Iасин, мн.ч. Iуса «восставший, бунтующий, непокорный» (ср. др.-русск. ясин, яси, груз. ос, овс «осетин, осетины»), дигор. ассон, ирон. асиаг «балкарец», балкарск. асы «проклятый, иноверец», азерб. ассыи «злой, сердитый», нахск. Iасс «река Асса» (= «Быстрая»), др.-чечен. Iāси «языческий, богохульный» (< араб. Iāсин «непокорный, своенравный, строптивый»). Ср. сюда также кавказский возглас при танце «асса!», означающий «быстро! больше огня и страсти!».

2. Ассирийское название скифов «ишкуза», «ашкуза», на наш взгляд, может быть объяснено при помощи семитского (араб.) шакуса «быть своенравным, злостным, раздражительным».

3. Авестийск tura ‘скиф’ восходит к *tura- ‘быстрый’, др.-инд. tura- ‘быстрый’, тюрк. турк ‘тюрк, храбрый, грубый’, скифск. Tύρας Tύρης, Туras название Днестра (Геродот и др.), буквально ‘Быстрая’, ‘Быстрица’ [2, c. 319]. Ср. с последним тюрк. тири ‘быстрый, подвижный’, чеч. тIиера ‘заядлый, страстный, азартный’.

4. Недалеко от этих мест есть еще река Тиса, название которой в связи с вышесказанным трудно не сопоставить с тюрк. тис // тиз «быстрый», чеч. тийса // тисса «бросать, швырять, бить струей», кIеж тийса «бурлить, кипеть», чан тийса // тийсийта «выбивать пыль из-под колес от быстрой езды».

Исчезновение этих этнонимов, на наш взгляд, напрямую связано с их пейоративным (отрицательным, негативным) значением и тем обстоятельством, что они не стали самоназванием какого-либо конкретного народа.

И, наконец, рассмотрим название еще одной крупной реки, несмотря на то, что она не относится к Черноморскому бассейну, как заявлено в заголовке нашей статьи.

 ДВИНА – «названия двух больших рек в Восточной Европе: Западная Двина (впадает в Балтийское море) и северная Двина (впадает в Белое море). Возможно, название было перенесено с Западной Двины на Северную. Происхождение имени Двина не может считаться окончательно выясненным. Одна из этимологий сравнивает имя с индоевропейским *dheu- «течь, литься». Не исключено также, что немецкое название Западной Двины Düna позволяет сопоставить его с наименованиями Дуная, Дона, Днепра, Днестра» [3, c. 84].

Последняя мысль для нас особенно ценна, так как полностью подтверждается кавказским, в частности, нахским материалом. Дело в том, что рассмотренное выше  в связи с названием Дон чеч. лит. тIуьна ‘влажный, сырой’ в диалектах представлено как тIвини // тIвина, а в цоватушинском (бацбийском) как тIвин ‘роса, влага’. Именно через эту кавказскую форму *тIвин- (ср. также груз. t’win ‘мозг’, t’eni ‘влага’, авар. тIину ‘дно’) название Двины реально увязывается с названиями рек Дуная, Дона, Днепра, Днестра. Действительно, чередование корней в рассматриваемых нахских основах пропорционально соответствует чередованию в индоевропейских аналогах:

1)   нахск. *тIуьнa ‘роса, влага’– нем. Düna ‘Западнaя Двинa’;

2)   нахск. диал. *тIвина ‘роса, влага’ – праслав. *Двина ‘река Двина’.

Финно-угорское происхождение название Западной Двины, которое предполагается некоторыми учеными, по мнению Р.А. Агеевой, маловероятно: для финно-угорских слов нехарактерно начальное сочетание согласных дв-: по-эстонски Западная Двина называется Вейнайыги (вероятно, из *Двейна-йыги ‘Двина-река’. – В.А.). Латышское название Западной Двины ДАУГАВА в переводе означает «многоводная» [3, c. 84]. Не напоминает ли вам, дорогой читатель, литовское daug ‘много’, (латышское daudz), представленное в названии Даугава, чеченское слово дукха [duqә] ‘много’? И пусть при этом вас не очень смущает фонетика гласных, ведь имеем же мы до сих пор в живой речи диалектное науц и литературное нуц ‘зять’, а в латышском daus-os ‘воздух’ при чеченском dusa ‘надувать, закачивать воздух’, рус. дух, воздух. Однако, это уже из другой оперы.

Литература

1. 1.   Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. Т.1. – М.-Л., 1949.

2. 2.   Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинский языка. Т.III. – Л., 1979.

3. 3.   Агеева Р.И. Происхождение имен рек и озер. – М., 1985. – 144 с.

4. 4.   Аталиков В.М. Страницы истории. – Нальчик, 1987. – 206 с.

5. 5.   Баскаков Н.А. Тюркская лексика в «Слову о полку Игореве». – М., 1985. – 208 с.

6. 6.   Ботвинник М.Н. Мифологический словарь. – М., 1985. – 176 с.

7. 7.   Вагапов А.Д. Славяно-нахские лексические параллели. – Грозный, 1994. – 192 с.

8. 8.   Дашкевич Я.Р. Армяно-кипчакский язык: этапы истории // ВЯ № 3, 1983. – С.93-107.

9. 9.   Пужулис В.Г. Обозначение рельефа местности в древних германских языках. – Дис. … канд. филол. наук. – М., 1985. – 195 с.

10. 10.        Сулейманов А.С. Топонимия Чечни. – Грозный, 1978.

11. 11.        Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – М., 1973.

12. Федосюк.Ю.А. Русские фамилии. – М., 1972. – 224 с.

13. 13.        Этимологический словарь славянских языков. Праславянский фонд. – Т.5. – М.,1984.